Паломничество в русскую Германию

19 мая с.г. группа паломников из Храма Новомучеников и Исповедников российских г. Мюнхена отправилась в паломническую поездку в центр Германии, чтобы посетить места, связанные… с Россией, а более конкретно, с последней императорской семьёй – домом Романовых. Нас было около 40 человек из Мюнхена и Аугсбурга, в основном лиц женского пола, что ещё раз подтверждает, что женщины не только всегда стремятся узнать что-то новое, но и при этом, больше мужчин, любят путешествия. Около 6 часов утра около нашей церкви в Мюнхене мы сели в автобус, направляемый нашим бессменным водителем Ильёй, и, несмотря на некоторую прозрачность в ощущениях (многие встали в этот день полпятого, а то и в четыре утра), приготовились к новым впечатлениям.

Сразу хочу сказать, что эта паломническая поездка, не первая, в которую мы отправились по инициативе и под руководством Валерии Литвин, превзошла все наши ожидания. Мы, русскоязычные люди, живущие в Баварии, которая стала для нас родным домом, успели уже пропитаться некоторым баварским патриотизмом, упорно считая, что по сравнению с южной Германией, нет в этой стране мест лучше и краше. Но, забегая вперёд, приходится с удивлением и удовольствием признать, что мы ошибались.

В первый день нашей поездки путь наш лежал в город Дармштадт, известный в Германии, как «город наук». Ещё бы: в этом небольшом городке (140 тысяч жителей) находятся аж два университета, а также Немецкая академия языка и поэзии и два музыкальных института, обладающие крупнейшими в мире собраниями музыкальных произведений, включая джазовые. Но не эти культурные и научные центры привлекали нас. Мы ехали к русскому православному храму Св. равноапостольной Марии Магдалины — дару последнего русского императора Николая II своей супруге Александре Фёдоровне, урожденной принцессе Аликс Гессенской, дочери тогдашнего великого герцога Гессенского Людвига IV. Вообще-то Гессенский дом дал России четырех принцесс: Наталью Алексеевну (урожденная Августа Вильгемина Луиза), которая была первой женой Павла I, но, к сожалению, умерла при родах; императрицу Марию Александровну (Максимилиана Вильгемина Августа София), супругу Александра II, и родных сестёр Эллен и Аликс, внучек британской королевы Виктории, одна из которых стала Александрой Федоровной и взошла на царский престол, а другая вышла замуж за великого князя Сергея Александровича (родного дядю Николая II) и приняла имя Елизаветы Федоровны. Но если имена или добрые деяния первых двух императриц за давностью лет забылись и почти стёрлись в нашей памяти, то светлый образ и мученическая кончина императрицы Александры и её сестры Елизаветы и сегодня вызывают живой интерес и близки каждому православному русскому человеку.

Проехав по немецким автобанам несколько часов, мы остановились у живописного парка, который, как оказалось, окружает замок Вольфсгартен, родовое гнездо Гессенского дома с 18-го века. Здесь провели свое детство великая княгиня Елизавета Федоровна и царица Александра Федоровна; в конце 19-го века замок принадлежал их отцу, а затем брату – великому герцогу Эрнсту Людвигу. Парковый комплекс Вольфсгартен обычно закрыт для посетителей, но в этот день 19 мая, при содействии нынешнего главы Гессенского дома, ландграфа Гессенского Донатуса, он был открыт для православных прихожан Дармштадта и для нас, паломников из Мюнхена. И это было отнюдь не случайно: в этот майский день исполнилось 150 лет со дня рождения нашего последнего императора-мученика, царя Николая II, и именно этой дате и была посвящена вся наша паломническая поездка. Николай II часто бывал здесь и до, и после своей женитьбы на Александре, и этот замок стал частью истории их прекрасной и трагической любви. В одном из помещений сохранилось окно, на стекле которого Ники и Аликс алмазным пером написали свои имена и даты своих встреч: 1896, 1899, 1903, как напоминание о днях, когда они были здесь счастливы.

Мы прошли через ухоженный парк мимо невысокого, но элегантного замка, который был похож на большое дворянское поместье, и остановились около одноэтажного деревянного здания, которое, видимо, было когда-то охотничьем домиком, а потом, когда сёстры Элла и Аликс перешли в православие, стало простой и аскетичной православной часовней. Начался молебен царским новомученикам, негромко и стройно пел хор из Дармштадского храма, а я невольно вспоминал историю любви Николая и Александры: как он впервые увидел её, двенадцатилетнюю девочку в 1884 г. на свадьбе сестры Эллы, а через пять лет, когда ему уже исполнился 21 год, а ей было всего 17, вновь встретился с ней в России и сразу обратился к родителям за благословением жениться на этой белокурой и стройной принцессе, которую при Гессенском дворе называли «солнышко». Ответ императора Александра III был краток: «Запомни следующее: ты – наследник Российского престола, ты обручён с Россией, а жену мы ещё успеем найти». Но Николай не смог забыть свою Аликс, и ещё через пять лет, когда здоровье Александра III сильно ухудшилось, вновь обратился к отцу с той же просьбой, и венценосный родитель, оценив его настойчивость, уступил. Помолвка Николая и Аликс вскоре произошла. А всего через несколько месяцев Аликс уже срочно выехала в Крым, где в Ливадийском дворце умирал Александр III, и на следующий день после его смерти приняла православие. А ещё через месяц в Петербурге состоялась из-за траура скромная, без торжеств свадьба Николая и Александры, которая соединила их на всю оставшуюся жизнь.

Молебен закончился, и нам разрешили кратко осмотреть стоящий четырёхугольником замок с цветущими розами и беседкой в его центре, но, к сожалению, внутренние покои были, как всегда, закрыты для посетителей, и мы не смогли увидеть ни обстановку дворца, ни памятную надпись на стекле, ни само алмазное перо, которое тоже хранится где-то в стенах замка. Надо было торопиться и ехать дальше в сам город Дармштадт. Проехав совсем недолго по ухоженным улицам с домами, большинство из которых явно принадлежало к веку 20-му (и немудрено, большая часть города была разрушена британской бомбардировкой в 1944 году), наш автобус остановился около очень своеобразного здания с высокой башней, построенного в стиле модерн, который в Германии называется Югендштиль. На башне, которую здесь называют свадебной из-за того, что ней находится дворец бракосочетания, сверху было прилеплено пять выступающих полукружий или куполов, символизирующих, как нам потом объяснили, пять европейских династий, с которыми породнился Гессенский дом, в том числе, конечно, и династию Романовых.

Но нам было некогда рассматривать чудеса Югендштиля, мы обогнули слева этот шедевр модернизма, и наконец увидели то, ради чего и прибыли в Дармштадт – русскую церковь Св. Марии Магдалины, названную так в честь гессенской бабушки Николая II, которая стала императрицей Марией Александровной. Храм начали строить в 1897 году, когда царская чета вновь посетила Дармштадт, и он был освящен в 1899 г. Участок для его строительства был подарен России братом Александры Эрнестом, но Николаю этого показалось мало, и он приказал, чтобы каждая и европейских губерний России послала в Дармштадт вагон своей земли, чтобы храм стоял на русской почве в прямом смысле этого слова.

Церковь, построенная в раннем ярославском стиле по проекту профессора Бенуа, ректора Петербургской Академии художеств, действительно производит истинно русское впечатление, сочетая в себе красный кирпич с привезённым с Кавказа серым мрамором и зелёную луковичную плитку с золотом тонких и хрупких куполов. Я смотрел на храм, не решаясь войти внутрь, глазами русских эмигрантов первой волны, отрезанных от России и не надеявшихся увидеть её хоть краешком глаза. Этот храм действительно должен был казаться им прибежищем, частичкой любимой, но навсегда утраченной русской земли, где можно наконец обрести столь желанный покой, помолиться, хоть издали, о несчастной стране российской и о рассеянных по всему миру русских людях. Мы вошли внутрь и удивились простому убранству церкви, её стены были лишены фресок и лишь покрыты орнаментом из любимых царицей Александрой цветов – белых лилий. Это, по ее замыслу, должно было создавать ощущение райского сада, куда стремится душа любого православного христианина. За невысоким одноярусным иконостасом вся стена алтарной части представляет собой мозаичную фреску, созданную по эскизу великого русского художника Васнецова: на синем фоне звёздного неба в воздухе парят фигуры Богородицы и Спасителя. Эта мозаика в сочетании с цветами райского сада производят именно то впечатление, на которое и рассчитывали её создатели: хочется упасть на колени, преклонить голову и сказать: - Мы пришли к тебе, Господи.

После небольшой экскурсии по храму нас привели к стоящей тут же на лужайке вместительной палатке, где уже были накрыты столы и приготовлено для нас, паломников, прекрасное угощение: постное и не постное, кто как пожелает. Гостеприимные хозяйки, имён которых я, к сожалению, не знаю, усиленно накладывали нам на тарелки всё самое вкусное. Это, кстати, тоже одно из преимуществ паломнических поездок: тебя не просто хотят накормить, тебе искренне рады, а это, поверьте, совсем другое ощущение. К вечеру мы добрались в свою гостиницу в пригороде Франкфурта, недалеко от аэропорта. Нас встретила на пороге хозяйка гостиницы Александра и распределила по уютным и чистым номерам. Оказалось, что в её гостинице, кроме обычного фойе и небольшого бара, есть и своя… православная часовня. Когда мы собрались в гостинице опять после ужина в соседнем ресторане, Александра с удовольствием повела нас – показывать и рассказывать о часовне и о тех реликвиях, которые она собирала там всю свою жизнь. После этого длинного дня и переездов от православной часовни к русскому храму, а затем к православной гостинице, у многих из нас возникло странное ощущение, что мы уже не в Германии, а в России, но не в настоящей, а той, которая могла бы быть, если бы ход истории пошёл бы совсем по-иному, и эта Россия показалась нам своей, желанной и близкой.

Утром, после короткой молитвы и не позавтракав, так как многие накануне исповедовались и собирались причащаться, мы повскакали в автобус, стряхивая с себя остатки сна, и поехали в другой город, тесно связанный с русской историей – Висбаден. Название Wiesbaden буквально означает «луговые ванны». Это один из старейших курортов Европы, в нём находятся 26 горячих и несколько холодных термальных источников. Благодаря удачной «раскрутке» этого курорта, он уже с начала 19 века стал принимать очень состоятельных клиентов, которые начали строить здесь особняки и виллы. Томясь от скуки, эти состоятельные люди начали активно проигрывать здесь свои деньги в специально построенном для них казино. Среди игроков был и Фёдор Михайлович Достоевский, который неоднократно играл здесь на рулетке во время поездок по Европе, что и описал в своём романе Игрок. Последний раз писатель играл на рулетке именно в Висбадене, когда после проигрыша 16 апреля 1871 года навсегда избавился от всепоглощающей страсти к азартным играм. Теперь один из залов казино назван в его честь, но мы из-за недостатка времени его не увидели (да и особого желания не было). Зато город поразил нас своей красотой, ухоженностью и, по сравнению с Дармштадтом, обилием старинных зданий и вилл. Есть мнение, что американцы и англичане приняли продуманное решение Висбаден не бомбить, поскольку сами собирались здесь жить, да и в казино поиграть.

Наш автобус, миновав центр города, стал забираться всё выше и выше на ближайшую покрытую зеленью гору по довольно узкому серпантину, пока мы наконец не увидели надпись по-немецки: Эта земля - собственность Русской Православной церкви. И, выйдя из автобуса, увидели то, что привело нас в Висбаден – храм святой Елисаветы. Здесь мы как бы перенеслись из Дармштадта на 50 лет назад, во времена императора Николая I. Его племянница, дочь его брата Михаила по имени Елизавета, вышла замуж за великого герцога маленького немецкого княжества Нассау Адольфа, а центр этого княжества как раз и находился в городе Висбаден. Адольф Нассаусский, надо сказать, безмерно любил свою супругу, любил так, что разрешил ей не только не менять вероисповедание, но и взять с собой в Висбаден православного священника. Этот брак, к несчастью, оказался недолгим: прожив с Адольфом всего около года, Елизавета умерла при родах. В память о своей безвременно ушедшей супруге великий герцог решил израсходовать её немалое приданое на строительство православного храма-усыпальницы. Он долго искал место для строительства и наконец выбрал площадку на горе Нероберг – так, чтобы будущий храм был виден из любой точки города, в том числе из окон его дворца. Строительство пятиглавого храма по проекту местного архитектора Гофмана было закончено в 1855 г. Его архитектура представляет собой причудливое сочетание барочного, западноевропейского стиля светло-коричневых, будто посеребрённых стен с византийской лёгкостью православных куполов и полукруглых окон. Впечатление совместимости несовместимого ещё более усиливается внутри храма, который, если смотреть на него сверху, спроектирован в форме креста. Мы вошли в храм через западную дверь и перед нами открылся трёхъярусный иконостас в восточной части, расписанный во вполне православном стиле художником с типичной немецкой фамилией фон Нефф (который кстати расписывал Храм Христа Спасителя в Москве и Исаакиевский собор в Санкт-Петербурге). Однако, тут же по стенам храма, сделанным из светло- и тёмно-серого мрамора, стоят статуи и барельефы, которые можно встретить, наверное, в любом барочном и совсем не православном храме. Южные ворота храма были закрыты навсегда после отречения Николая II от престола, хотя сам Николай именно через них вошёл сюда в 1896 году вместе с императрицей Александрой. Во время этой поездки он, Николай выкупил храм св. Елисаветы вместе с участком земли и леса (включая кладбище) на свои собственные деньги, поэтому и сам храм, и земля вокруг него и сейчас принадлежит Русской православной церкви заграницей.

Если всё же встать рядом с южными вратами и посмотреть в противоположную сторону, то глазам открывается часовня в северной части храма, в которой находится саркофаг из белого каррарского мрамора, а на нём — лежащая фигура Великой Княгини Елизаветы. И ты понимаешь, зачем нужны эти серые стены из холодного шведского мрамора. Да, это храм, но одновременно и усыпальница, место молитвы и скорби. Великому герцогу Адольфу, должно быть, невыносимо тяжело было смотреть в этой часовне на свою умершую жену - так естественна её поза, так красиво её тонкое лицо, так женственен и прекрасен весь её облик. Кажется, она только что заснула: левая рука приложена к сердцу, правая легко лежит вдоль тела. И кажется: если позвать её или притронуться к её руке, она немедленно встрепенётся, откроет глаза и стряхнёт с себя весь этот мрамор, который, пожалуй, и не мрамор вовсе, а просто тонкая и нежная кожа, которая просто побелела от долгого забытья. Кто бы ни был этот скульптор с такой же немецкой фамилией Хопфгартен, но он добился того, что хотел, да и, говорят, портретное сходство с умершей русской великой княжной передал потрясающе верно. После Божественной литургии и причастия, нам опять повезло: матушка, которую по совпадению тоже зовут Елизавета, жена настоятеля храма отца Александра, провела для нас подробную экскурсию, из которой я собственно и узнал то, что только что рассказал. По крутой винтовой лестнице она повела нас в цокольное помещение храма, где находится собственно могила великой княгини, а затем вывела нас в расположенное рядом с храмом русское кладбище, на котором ещё с середины 19-го века хоронили русских людей, волею судеб оказавшихся за границей. До 1917 года они, аристократы и протоиереи, художники и поэты, обычно приезжали сюда лечиться и умирали от неизлечимых в то время болезней, в основном от чахотки, а после революции угасали от разных причин, от старости и от тоски по родине. Среди известных в истории людей лежат здесь и дети Александра II и его морганатической жены Екатерины Долгорукой, Георгий и Ольга, светлейший князь и княгиня Юрьевские, которым это имя было дано после кончины их отца с молчаливого согласия унаследовавшего российский престол их сводного брата Александра III. Время быстро стирает буквы на гранитных надгробьях, и если на новых могилах 20-века они явственно проступают сквозь черноту и сырость, но на могилах 19-века они уже почти не различимы. Наш экскурсовод, матушка Елизавета, немка, рождённая в ГДР, казалось, знает всё об этих людях. Её прекрасный и богатый русский язык с едва заметным акцентом ещё раз напомнил мне о том, как близки были в истории наши страны и народы. Даёт ли это надежду, что русские и немцы уже никогда больше не станут врагами? Хочется в это верить.

Рядом с выстроенном в том же стиле, что и храм, домом священника были опять накрыты столы, нас опять были рады видеть, кормили и поили до отвала. Но расслабляться было нельзя. Нам надо было ехать в небольшой курортный город Бад-Хомбург, в котором среди красивейшего парка затерялся совсем маленький, как игрушка, храм Всех Святых. Он был построен в то же время, что и церковь Св. Марии Магдалины в Дармштадте и является как бы уменьшенной копией дармштадской церкви: то же сочетание красного кирпича и серого мрамора, те же изразцы с двуглавыми орлами, та же луковка купола, сияющая на солнце своей позолотой. Да и архитектор был тот же – Л.Н. Бенуа. При закладке храма в 1896 г. присутствовали император с императрицей, он строился на частные пожертвования и был освящён в 1899 г. в честь «священного коронования их величеств». Из-за многочисленных бедствий 20-го века и двух мировых войн, во время которых храм то закрывали, то вновь открывали, прежняя роспись храма не сохранилась, и внутреннее пространство церкви было заново расписано в 1981 г., а иконостас привезён из Санкт-Петербурга.

Здесь нас ожидало ещё одно путешествие во времени: около церкви нас встречал настоятель храма, отец Димитрий (в миру - граф Игнатьев), внук последнего до революции киевского губернатора, правнук фельдмаршала Кутузова и сын протоиерея о. Леонида, выдающегося деятеля русского зарубежья. Высокий и прямой, несмотря на свои преклонные годы, с благородным лицом и осанкой, говорящий на том, старо-петербургском русском языке, которым изъяснялся из известных мне людей только Вертинский, он сам показался нам наследником той навсегда ушедшей эпохи, той Атлантиды, которая сгинула в крови и пожарах, среди революций и войн. Мы вошли в церковь, и отец Дмитрий долго и терпеливо отвечал на наши вопросы. Из его ответов складывалась довольно безрадостная картина современного общества, как в Европе, так и в России, общества, которое отошло от Бога, погрязло в самолюбовании и сомнительных удовольствиях, дети которого предпочитают не общаться со своими родителями, да и друг с другом, а бездумно тыкать пальцами в экраны мобильных телефонов. И тем не менее, на последний вопрос одной из наших паломниц: - А что же делать, как вести себя в этом мире? – отец Дмитрий неожиданно ответил: - Радоваться! И благодарить Бога за всё, что у вас есть.

Мы вновь сели в автобус и, по приглашению отца Дмитрия и в сопровождении присоединившегося к нам отца Виктора из мюнхенского храма, отправились в церковь Святителя Николая во Франкфурте. Оказалось, что в Бад-Хомбурге отец Дмитрий служит редко, от случая к случаю, да и прихожан тут немного. Другое дело Франкфурт, крупнейший финансовый центр Германии, в который прибывает всё больше и больше иммигрантов из России, а в последнее время и из Украины и Молдавии. Многие из них становятся членами общины русской зарубежной церкви, и, по словам отца Дмитрия, на некоторых службах в храме св. Николая бывает до 300 человек. Поэтому ему в помощь из Мюнхена был направлен отец Виктор. Храм Св. Николая, с высокими белыми стенами снаружи и весь расписанный золотыми фресками изнутри, оказался действительно очень просторным и готовым вместить всех, кто ищет Бога здесь, на своей новой родине. Был конец дня в воскресенье, обычно в это время храм закрыт, но для нас его специально открыли два помогающих отцу Дмитрию служителя. Один из них, молодой и словоохотливый, провёл нас в соседнее с храмом просторное помещение трапезной, где одновременно занимаются дети в субботне-воскресной православной школе. Угостив нас соками и водами, видимо, из местного русского магазина, моложавый служитель с нескрываемым удовольствием отвечал на вопросы наших паломниц: как он пришёл к вере, почему он выбрал этот храм, женат ли он и так далее. Одна его фраза мне особенно запомнилась. – Я тут долго был в отъезде, - сказал он. – А приехал назад, пришёл в храм и понял наконец: вот он, мой дом родной. – Он помолчал и добавил: - А вот уйдёт от нас отец Дмитрий, и мы здесь все осиротеем. - Позже я узнал, что отец Димитрий является инициатором создания благотворительного фонда по оказанию помощи медицинским учреждениям Петергофа. Начиная с 1993 года по сей день им собраны и перечислены в Россию большие средства для закупки оборудования по обслуживанию тяжелобольных.

Мы с сожалением покидали гостеприимный храм Св. Николая, но надо было возвращаться в гостиницу. Наутро предстоял ранний подъём, чтобы успеть на литургию уже не во Франкфурте, а в Штутгарте. Отец Виктор поехал с нами, и мы до полуночи разговаривали с ним о вере и о жизни, о детях и о нас самих, грешных. Не скажу, чтобы подъём наутро дался нам легко, но уже в 6 часов утра мы все дисциплинированно сидели в автобусе. Марш-бросок в Штутгарт дался нам легко, был немецкий Духов День, и автобаны были абсолютно свободны. Миновав новодельные здания Штутгарта (город также был сильно разрушен во время второй мировой войны), мы, наслаждаясь прозрачностью воздуха в этот тёплый майский день и любуясь зелёными холмами, окружающими городскую котловину, незаметно для себя остановились на одном из таких холмов, который называется горой Ротенберг. Здесь нам предстоял недлинный путь наверх по усыпанной гравием широкой дороге к храму-усыпальнице королевы Вюртембергской Екатерины.

Нам опять предстояло путешествие во времени – на 40 лет назад по сравнению с временем открытия храма-усыпальницы в Висбадене. Дело в том, королева Екатерина была на самом деле великой княгиней Екатериной Павловной, дочерью Павла I, то есть сестрой императоров Александра I и Николая I, а также и Михаила Павловича, дочь которого, Елизавета, и покоится в Висбадене. Красивая, умная, высокообразованная, рано потерявшая своего первого мужа принца Ольденбургского, она стала женой короля Вюртембергского Вильгельма в 1816 году. И также, как её племянница почти 40 лет спустя, не захотела менять вероисповедание, а привезла с собой в Штутгарт первого православного священника и походный иконостас. Будучи деловой и энергичной, она создала здесь в Вюртемберге благотворительное общество, а также школы и больницы, которые до сих пор носят ее имя. Но через три года после приезда королева умерла от внезапной болезни. Тогда её супруг Вильгельм приказывал срыть (!) древний фамильный замок Вюртембергских королей на горе Ротенберг и построить там церковь - усыпальницу для своей жены. Там же впоследствии будут похоронены сам Вильгельм и их дочь Мария.

Эту церковь придворный архитектор Джованни Салуччи спроектировал в виде круглой античной ротонды, наподобие римского Пантеона. Её массивный фасад оформлен тремя портиками из ионических колонн и завершен невысоким, покрытым медью куполом с латинским крестом. Такое архитектурное решение делает усыпальницу больше похожей на мавзолей, чем на православную церковь или даже на католический костёл, и производит впечатление строгости, холодности и величия. В память о Екатерине Павловне здесь ежегодно в немецкий Духов День совершается праздничная православная Литургия. Поднявшись по высокой лестнице, пройдя через колонны, мы очутились в круглом и высоком помещении, по бокам которого, в нишах стояли огромные беломраморные скульптуры четырёх Евангелистов. Ничего здесь не напоминала православную церковь, кроме разве что низкого одноярусного иконостаса, который, как я уже говорил, был вывезен королевой Екатериной из России. Но зазвучал хор с левой стороны иконостаса, царские ворота открылись и из них вышел архиепископ Берлинский и Германский Марк в окружении десятка священнослужителей из разных приходов Германии, и всё как-то опять стало на свои места. После торжественной литургии нам после некоторых переговоров разрешили спуститься по узкой лестнице в саму усыпальницу, и мы увидели то, что ожидали увидеть: король Вильгельм, несмотря на то, что он был ещё один раз женат, лежит там вместе со своей русской женой Екатериной под одной белой мраморной плитой.

Наша поездка подходила к концу, мы возвращались домой, в Мюнхен. Если посмотреть на карту, то мы сделали полный круг, некую петлю, которая опоясала земли Гессен и Баден-Вюртемберг и привела нас обратно к себе в Баварию, такой своеобразный крестный ход, который позволил нам многое узнать и, возможно, кое-что понять о своей жизни здесь Германии. Наше путешествие в 150-летнюю годовщину рождения последнего российского императора было данью памяти связям дома Романовых с Германией, но одновременно дало нам основание ещё раз задуматься о нынешней «русской Германии» и о её людях, которых становится всё больше и больше и которые, хочется надеяться, не порвут, а только укрепят свои связи с родиной и доброе отношение друг к другу.

Автор: Игельстром Алексей

• След. Публикация
• Пред. Публикация